«Да», — утверждает Джулиан Савулеску из Университета Оксфорда (Великобритания). Запрет допинга, по его мнению, провалился. Он ссылается на ряд громких скандалов, в частности, недавние позитивные тесты второго по скорости бегуна мира Тайсона Гэя из США и двух титулованных ямайских спринтеров Асафа Пауэлла и Шерон Симпсон.
Распространенность запрещенных методов остается высокой, надежное оружие для их обнаружения отсутствует. Так, тест наэритропоэтин был представлен в 2010 году, а уже в 2012 эксперт Лэрри Бауэрс был вынужден констатировать, что его отрицательный результат отнюдь не эквивалентен отсутствию в крови нелегального компонента. Херманн и Хеннеберг оценили средний риск разоблачения злоумышленника, использующего допинг-методы каждую неделю всего лишь в 2,9% на каждый тест.
Человечество исчерпало возможности, заложенные природой в организме. Всего лишь 9 человек после Бена Джонсона смогли пробежать стометровку быстрее, чем за 9,8 секунд, а он поставил этот рекорд в 1988 году. И лишь двое из них до сих пор не запятнаны допингом. Но человеческая натура зовет совершать подвиги, превосходить достижения, что требует тренировок на грани невозможного, отсюда неизбежны травмы. Для поддержки топ-уровня формы и реабилитации после неудач нужна физиологическая поддержка.
Основной тезис против допинга — безопасность. Но по понятным причинам, научные исследования по изучению эффекта влияния допинга на здоровых людей невозможны, так что доказательная база тут слаба. Нет убедительных доказательств повышенной смертности как результата применения запрещенных средств или методов. Более того, недавняя публикация констатирует, что среди французских участников Тур-де-Франс, одной из самых скандальных в плане допинга велогонок, смертность на 41% ниже, чем среди обычного населения этой страны. В то же время большинство допинговых веществ применяется в медицинской практике.
Безусловно, злоупотребления, призванные резко расширить границы доступного человеку, могут повлечь неблагоприятные последствия. Это убедительно доказали восточно-германские эксперименты со стероидами в 1970-х годах. Но злоупотребление чуть ли не каждым веществом приносит беду — тот же кофеин, разрешенный и широко употребляемый стимулятор, становится опасным вплоть до летального исхода в сверхдозах. К тому же, спорт, как и вообще жизнь, невозможен без риска. Около 20% участников того же Тур-де-Франс не пересекают финишную линию, и многие из них сходят с дистанции из-за травм. Начиная с 1980 года, по меньшей мере, 21 велосипедист погиб во время этого соревнования.
Можно ли рассчитывать, что столь устремленные люди откажутся от мысли взойти на пьедестал любой ценой? Нет, нам следует лишь установить справедливые, честные и выполнимые пределы использования допинга. Тогда как же насчет духа спорта? Все зависит от намерений атлета. Если боксер использует препарат, чтобы подавить страх или стрелок из лука применяет бета-блокаторы, чтобы устранить треморрук — это должно быть запрещено, поскольку эти элементы составляют часть дисциплины. А если вещество позволяет быстрее восстановиться после тренировки или травмы? Давайте тогда запретим анальгетики и антибиотики — они еще более ненатуральны, чем физиологический допинг. Спортсмены уже регулируют свой организм, используя диеты, жидкости и глюкозу, чем от этого отличается допинг в ограниченных количествах?
Или это плохой пример от кумиров для подрастающего поколения? Допинг уже укоренился в любительском сегменте спорта, надзор там гораздо слабее и масштабы неизвестны. Правила спорта эволюционируют со временем. Пора отказаться от абсолютного запрета и перейти к возможности управляемого улучшения физиологии под врачебным контролем.
«Нет», — оппонируют Леон Крини из университета Бирмингема и Анна Вонди из университета Ливерпуля (опять же Великобритания). Они рассматривают проблему допинга в первую очередь как моральную. Очень скоро после либерализации у спортсмена не останется выбора — или придется употреблять ранее запрещенные вещества или безоговорочно уступить пальму первенства.
Более развитые страны смогут предоставить совершенные методики своим спортсменам и пропасть между богатыми и бедными нациями увеличится. Мы увидим возврат государственных программ разработки и применения допинга — в мире еще достаточно тоталитарных обществ, для которых это может стать делом престижа. А атлеты станут лишь винтиками государственных машин. Сложится нечто подобное Формуле-1, в которой никогда точно не известно – победитель выиграл благодаря своему мастерству или совершенству болида.
Если достижения спортсменов нас сейчас восхищают, то будем ли мы потом радоваться успехам биоинженеров? Кроме того, допинг не столь уж безобиден, а общество и так задыхается под грузом проблем, создаваемых алкоголем, табаком и наркотиками. Есть ли смысл добавлять в этот список еще и допинг?
Запрет может быть действенным. Недостаток сегодняшнего запрета авторы видят в неполном охвате спортсменов тестами, что, согласно теории игр, предоставляет шанс получить преимущество, выиграть и остаться неразоблаченным. Кроме того, меры наказания для первого случая обнаружения допинга слишком слабы — обычно это двухгодичное отстранение от спорта. Те же стероиды обеспечивают долговременный эффект даже после выведения из организма (8,1±3,2 года), поэтому через два года атлет вернется, обладая преимуществом над соперниками.
Это допустимый риск, пусть даже спонсорам придется подождать момента, когда их вклад в продвижение спортсмена окупится. Если ужесточить это наказание до пожизненного отстранения, оценку рисков атлету придется менять в пользу отказа от запрещенных практик. Таким образом, обязательность проверки тестами и суровое наказание при первом же проступке смогут обеспечить нам честные спортивные баталии.